Дверь с той стороны [Сборник] - Владимир Михайлов

Клочья вихрились на экранах. Потом наступила тишина. Погасли угрожающе мерцавшие табло.

За бортом, судя по экранам, была черная глубина. Капитан вгляделся в нее и почувствовал, как начинает кружиться голова.

— Рудик… — вяло позвал он.

— Тут. — Ответ пришел не сразу.

— Выскочили…

— Батареям плохо. Секунды, может быть, минуты им жить.

Головокружения как не бывало. Батареи сдадут — значит корабль снова вынырнет в нормальном пространстве. А там — звезда. Тут, в сопространстве, ее нет. Но стоит выскочить обратно…

Есть один выход. Может быть, есть. Этого никто никогда Не пробовал. Но им поминутно приходится делать что-то, Чего до них не делал никто.

Включить двигатели в сопространстве. Неизвестно, правда, Как отнесется к этому сопространство. Но выбирать не из чего.

Альтернативой любому рискованному действию было — сейчас, сию минуту, вынырнуть если и не в центре светила, то в опасной близости от него, вспыхнуть, сгореть, разложиться на атомы, превратиться в раскаленный газ…

— Рудик, как машины?

— В полном!

— Луговой, общее направление? Каким было принципиальное направление, когда ты вынырнул около звезды? Штурман!

— В общем… стояли в направлении Солнечной…

— Даю тягу!

Капитан решительно вытянул руку.

Батареи сдали не через минуту, а почти полчаса спустя. Но сдали основательно. Ослабленный металл, нарушенная изоляция не выдержали — пластины, одна за другой, стали деформироваться и замыкаться. Вспыхнули мощные разряды. Количество их росло быстро, как при цепной реакции. Еще несколько секунд — и начало бы плавиться все вокруг, загорелся бы сам металл обшивки…

Батареи пришлось катапультировать. Это произошло уже в обычном пространстве: едва замкнулись первые пластины, как отдача батарей упала настолько, что сопространство вытолкнуло корабль, как вода — надутый мяч. Шесть блоков батарей, шесть огненных тел прорезало тьму, рассыпалось на множество огней и осталось где-то в стороне.

— Фейерверк, — сказал Луговой.

— Вышли, — сказал капитан. — Нет звезды. Значит, живем пока.

Звезды и в самом деле не было. А что было?

Они ждали, что, как обычно, кто-то словно сдернет с экранов темную пелену, и разом вспыхнут точки светил. Но черное покрывало по-прежнему застилало экран.

Они долго вглядывались в пустоту. Потом капитан сказал:

— Нет, наше пространство это точно. Только где мы?

Он с инженером направился в обсерваторию. Луговой включил «Сигму». Теперь изображение пустоты поступало непосредственно в машину, память которой была обширней, а логика — совершенней человеческой.

Идентифицировать видимую картину компьютер отказался. Штурман сообщил об этом в обсерваторию. Капитан и инженер переглянулись и пожали плечами. Капитан снова приник к большому искателю. Потом отодвинулся.

— Ну-ка, погляди. Видишь? Дай увеличение… Переведи на экран.

Инженер склонился над пультом. На одном из экранов появилась светлая точка. Она росла. Видны стали яркие изогнутые струи и темные прожилки между ними.

— Неужели М-31?

— Нет, — сказал капитан. — Туманность Андромеды — вот она, — он указал в противоположную сторону.

— А эта?

— Наверное, Галактика с большой буквы. Наша.

— Как нас сюда вынесло?

Капитан Устюг пожал плечами. Они посидели молча.

— Так, — промолвил затем капитан. — Что весело — я бы не сказал.

— Зато теперь видно, — откликнулся инженер, — что наша — тоже спиральная туманность. Раньше я как-то сомневался.

— Ну, поехали, что ли, — сказал капитан.

— Куда?

— Все равно. Хоть к нашей. Толку никакого, но веселее. Все-таки дом перед глазами.

До дома было полмиллиона световых лет. Батареи догорели в пространстве, и уйти отсюда было невозможно. Здесь найдут они свой конец. Были бы хоть звезды за бортом — но и их не стало.

Глава тринадцатая

Нарев холодно, презрительно бросил:

— Найдите мужество признаться!

Луговой молчал. Какое признание было им нужно? В том, что на этот раз теория вероятности подвела? Или что звезда оказалась никаким не антисветилом? А может быть, следовало просить извинения за то, что люди не сгорели, а — всему вопреки — остались в живых? Чего хотел Нарев? Тот самый Нарев, который помог Луговому (если уж называть вещи их именами) выступить против капитана; да что помог — просто толкнул на это! Предательство — иначе не назовешь…

А Нареву сейчас было не до этики. Он встретил отчужденный, даже брезгливый взгляд Милы; так глядят на людей, в которых безнадежно разочаровались. Поймав этот взгляд, Нарев утратил способность рассуждать трезво. Он обвинил бы сейчас кого угодно и в чем угодно, лишь бы отвести упрек от себя. А его всегдашнее стремление оспаривать, реформировать, отказывать в доверии одним и наделять им других, лишь помогало ему обвинять от души. Повод для этого был: корабль, против ожиданий, оказался в дремучей пустоте, батареи сгорели, и ступить на Землю отныне можно было разве что во сне. На такое завершение своих проектов Нарев не рассчитывал; тем больше было поводов возмущаться.

Луговой хранил молчание, но вперед выступил стоявший до сих пор в стороне капитан. Он кивнул — и штурман послушно отодвинулся.

— Вы хотите знать, как мы оказались здесь? — сухо спросил Устюг. — Этого мы объяснить не в силах. Вы уже слышали, что кораблю угрожала гибель. Чтобы спасти вас, было сделано все.

— Что значит «все»? — перебил Нарев.

— Использовались даже средства, никем не применявшиеся ранее.

— Какие? — не поднимая взгляда, спросил сидевший в углу Карачаров.

— Например, в сопространстве была включена тяга.

Теперь физик поднял голову.

— Вы двигались вперед?

— Это давало надежду выйти где-то ближе к Солнечной системе.

— А до сих пор в сопространстве этого не делали?

— Наоборот. Неизвестно было, что последует за включением двигателей. Но нам выбирать не приходилось.

Физик искоса поглядел на капитана.

— Тогда понятно… Мы установили, что корабли в сопространстве меняют знак; но и само оно, видимо, обладает обратным знаком — минус-пространство, если можно так сказать.

— Что же из того? — настороженно спросил Нарев.

— Желая направиться вперед, мы на самом деле начали двигаться в противоположном направлении, — нехотя сказал физик. — Это неизбежно вытекает из…

— Ну? — торжествуя, прервал его Нарев. — Что скажете теперь? Дать ход в сопространстве — это ведь была ваша идея?